|
- 5 - Сат-Ок "Голос прерий" 1990г. начало http://the-indians.narod2.ru/index/0-15 страница 4 http://the-indians.narod2.ru/index/sat_ok_quot_golos_prerij_quot_glava_2/0-25
СОДЕРЖАНИЕ ПОВЕСТИ "Голос Прерий" Сат-Ок http://the-indians.narod2.ru/index/sat_ok_golos_prerij_soderzhanie/0-46
Глава 3
Шёл Месяц падающих Листьев.
Далеко в прерии пяти следопытам удалось обнаружить стада бизонов. Кайовам было необходимо мясо и шкуры на долгий зимний период. После удачной охоты всё племя должно было переселиться на место зимовки, которое находилось в Долине Ревущей Реки. Там находились более тёплые дома , выкопанные в земле, в которых можно было провести морозные месяцы. Однажды кайовы пришли с Чёрных Гор в Нижнюю Прерию, по дороге они натыкались на разного вида и величины землянки народов манданов, гидатса (Hidatsa), понка, омаха, пауни и осагов. Племя Блуждающего Медведя обнаружило на своей новой территории заброшенные дома из земли, которые до недавнего времени неизвестно кому служили, так как после их последних обитателей не осталось никаких следов. В эти времена кайова изменили привычке своих соплеменников, пожелав провести зиму здесь.
Спустя шесть дней после того, как следопыты вернулись, печаль и усталость выражали их лица. Они подъехали к типи вождя и вбили в землю копьё в знак того, что они не обнаружили ни стада, ни даже одинокого кадл-хиа.
- Когда минует два Малых Солнца, мои братья вернуться на этот путь. Перед этим Мать бизонов начнёт танец, прося Великого Творца, чтобы он поговорил с Матерью Землёй, чтобы она освободила из своего тела дух бизонов и перестала на нас гневаться. Танец будет длиться так долго, пока не уменьшится гнев матери Земли, а следопыты не найдут стадо бизонов.
Двумя днями позже матерью бизонов была выбрана женщина, самая опытная в обработке шкур животных, добытых в охоте. Охотники же тем временем подготавливали лошадей, оружие, бизоньи и волчьи шкуры, ожидая с готовностью сигнал начала охоты.
Мать Бизонов начала танец в специальной обрядовой маске, сделанной из головы бизона.
Раздались удары в бубны и пение под звуки трещоток. К танцу Матери Бизонов присоединилось двенадцать мужчин в рогатых головных уборах и свисающих на спину бизоньих шкурах с прикрепленными к ним хвостами.
Зрители окружили танцующих, распевая охотничьи песни и притоптывая в такт. Когда кто-нибудь из танцующих уставал от этой изнуряющей пляски. он сгибался пополам, почти касаясь земли кистями рук; тогда один из зрителей выпускал из лука в его сторону затупленную стрелу. Танцор-Бизон падал, а женщины вытаскивали его из круга танцующих и делали вид, что снимают шкуру и расчленяют его. "Убитого бизона" заменял новый танцор. и танец длился без перерыва день и ночь, день и ночь. Под конец четвёртого дня стали заметны дымовые сигналы , говорящие, что кадл-хиа пришли.
- Мать Земля выпустила стада бизонов! - кричали женщины.
Карл Бодмер. Танец охоты на бизона. сер 19 в. Племя манданов
Дома племени индейцев гидатса (хидатса)возле реки Ножа.( Кniferiver) : 1. Картина 19в. ; 2. современное фото; 3. старинная фотография всадников племени гидатса. 1.
2.
3.
Мужчины отправились на охоту. Каждый из них имел стрелы для лука и копья с личными знаками, нанесенными краской по всему древку.
Такие знаки заранее предотвращали любые споры, касающиеся того, кто убил то или иное животное и кто его владелец. К тому же, это помогало женщинам определять, где добыча их мужа, сына или брата.
Охотников вел опытный вождь охотничьего союза Порванных Тетив - Гуипагхо ( Одинокий Волк).
Он в первую очередь назначил тех, кто должны были наблюдать за слишком прыткой молодёжью, которая могла бы своими поспешными действиями спугнуть бизонов.
В самом начале охоты позволялось подкрасться к стаду только старшим мужчинам, а потом уже менее искусным и опытным в охотничьем деле.
Их головы и спины были покрыты мехом белого волка. Волчьи пасти были у них над лбами, закрывая длинные черные волосы, спадающие на плечи.
Охотники крадучись осторожно подходили к стаду так близко, как было только возможно. Бизоны не обращали на них особого внимания, так как обычно стадо всегда сопровождали стаи волков и койотов. Охотники спокойно выбирали подходящих быков и нестельных коров. Они стреляли только в тех, которые были повернуты к ним левой стороной тела. С большой силой выпущенная из лука стрела попадала прямо в сердце , и пораженное животное падало на землю. Знали старые и опытные охотники, что, падая, бизон не вспугнет стада и не нарушит своим падением покой пасущихся бизонов.
После того как было подстрелено необходимое количество животных, старые охотники удалялись, уступая место молодым и сильным. Те, лёжа на спинах и шеях лошадей, с наброшенными на себя сверху бизоньими шкурами, были похожи на мирно пасущихся животных. Молодые воины медленно окружали ничего не подозревающее стадо и только по знаку Одинокого Волка сбросили с себя шкуры, делавшие их похожими на пасущихся бизонов. Теперь они начали размахивать ими и издавать громкие выкрики. Испуганное стадо обратилось в паническое бегство. Это и нужно было молодым, быстрым охотникам. Они могли теперь продемонстрировать отвагу , ловкость и покрасоваться своим мастерством верховой езды. Некоторые на полном галопе врезались в середину стада и, скача вместе с бизонами, выбирали подходящих особей, поражая их стрелами из лука либо страшными ударами коротких копий.
Такой способ охоты вызывал у охотников сильные эмоции, но он так же грозил им большой опасностью, потому что коню, врезавшемуся в середину стада, бизон мог рогом распороть живот, либо конь мог сломать ногу в какой-нибудь норе луговых собачек. Ослепленный пылью он мог так же незначительно взять в сторону , и тогда его могло сбить обезумевшее стадо, а падение охотника означало его смерть под копытами бизонов.
Блуждающий Медведь и Орлиное Ребро проявили себя великолепно. Каждый из них добыл по пять молодых быков, а их лошади оказались отлично подготовленными для такого рода охоты.
Вспотевшие, покрытые пылью и уставшие охотники прекратили дальнейшую погоню за бизонами. Очень довольны ими были опытные охотники из общества Порванных Тетив.
Оба молодых человека как самые младшие из охотников после непродолжительного отдыха отправились в поселение, чтобы сообщить женщинам об удачной охоте. На свои тела они нанесли бизонью кровь, чтобы каждый, кто встречал их в лагере, мог узнать об успешной большой охоте.
В конце после подсчета стрел оказалось, что больше всего бизонов убил бывший охотник пауни - Мекасто (Красный Ворон) и его друг Щит Медведя. На каждого из них приходилось по восемь быков и несколько молодых коров.
Мекасто с того времени, когда он был принят людьми кайова, приобрел уважение племени, стал счастливым мужем, а тремя годами позже отцом дочери по имени Кахдинах - падающая звезда.
Вскоре женщины начали на лошадях перетаскивать добычу на волокушах, называемых "травойс". Они представляли собой деревянные шесты, закрепленные одни концом над шеей мустанга, в то время как утолщенная часть этих шестов волочилась за лошадью по земле. Сразу за хвостом лошади жерди были соединены между собой сплетённой из лыка косичкой либо ремнем, с помощью которого женщины сначала грузили шкуры , снятые с бизонов, а на них укладывали разделенное на части мясо. Части мяса нужно было тщательно обернуть шкурой, чтобы во время его перевозки до поселения оно не покрылось бы пылью. Женщины складывали мясо и шкуры возле своих типи и втыкали знак принадлежности, присущий для каждой семьи. Таким образом, они покидали лагерь, чтобы привезти следующую партию провизии, оставаясь уверенными , что покинутое ими добро будет нетронуто.
В такое время у женщин была очень тяжелая работа. Они должны были не только уложить убитую добычу и довезти ее до поселения, но затем разрезать мясо на полоски и тщательно высушить его в затененном проветриваемом месте. Из отобранных полос мяса с добавлением костного мозга и ягод рябины или вишни приготовляли пемикан; сами шкуры нужно было натянуть, а из рогов и костей сделать ложки и другие предметы, необходимые в хозяйстве.
Несмотря на тяжелую работ, среди женщин царило радостное оживление. Мяса теперь должно было хватить на целую зиму, и еще много его можно было выменять на кукурузу у дружественного племени навахов.
Радовались женщины ещё и потому, что во время последней охоты не произошло ни одного несчастного случая. Все мужчины вернулись в поселение целыми и здоровыми, так что никакая семья не должна была оплакивать смерть мужа, брата или сына.
Ещё несколько раз мужчины отправлялись на охоту, но уже только небольшими группами и даже в одиночку.
Месяц, Когда Волки Собираются в Стаи, встретил кайова порывами ветра и темными, как дым, тучами. Дул северный ветер, который предвещал обитателям прерии, что теперь только он будет здесь хозяином.
Снимались с деревянных шестов покрытия типи и укладывались на травойс (волокуши - прим. переводчика). На тех шкурах умещался скромный скарб и провиант, которого должно было хватить индейцам до весны.
По знаку, данному вождем, длинная вереница нагруженных лошадей, на которых сидели женщины (некоторые с маленькими детьми на спине в специальных колыбелях) двинулась на юго-запад к месту зимовки, которое находилось в Долине Бурной Реки.
Маленькие мальчики и девочки сидели на волокушах, играя и дразня друг друга. По обе стороны длинной вереницы ехали вооруженные воины, каждую минуту готовые к борьбе и обороне своей небольшой общины.
Следопыты были высланы гораздо раньше, они осмотрели окрестности, чтобы предупредить об опасности.
Дюжины конских копыт разбивали комья высохшей земли, которая превращалась в опадавшую и не имевшую конца пыль. Мужчины , несмотря на холод, были раздеты до пояса. Их тела, натёртые жиром, поблескивали в лучах бледного солнца. От них исходил блеск силы и решительности. Темнокожие и темноволосые воины выглядели гордыми и грозными, сопровождая эту молчаливую процессию.
Полудикие собаки, бегавшие между тянувшимися по земле жердями волокуш, подскакивая, лизали пухлощекие лица детей.
В середине процессии на лошади, тащившей волокушу, ехала мать Блуждающего Медведя, которая была вооружена луком и копьём, прикрывавшими ее с левой стороны. В то время как с правой стороны обеспечивал безопасность своей жене Боевое Копьё.
Это было время миграции целых племён, кланов, даже отдельных родов, и никогда не было известно, не встретятся ли во время таких смен места стоянки какие-нибудь враждебно настроенные друг к другу группы.
Кайова шли уже два Малых Солнца с короткими остановками на ночь. До этого времени они не натыкались на чужих людей. Ещё оставался только один день пути, и они могли бы почувствовать себя в безопасности, находясь вблизи пределов обитания дружественных им народов навахо и икарил-ла -апачи.
Малое Облако с гордостью поглядывала на своего первородного сына. Она была горда им, потому что это был храбрый и разумный юноша. Его хвалили старейшины племени, в следующем году, если состоится прославляющий Танец Солнца, он мог быть принятым в Военный Совет.
Волокуши ( travois)
Сам он об этом ещё не знал. Материнское сердце сжималось от печали, что уже приближался конец дней его юности, и в то же время гордость наполняла ее сердце, что вожди сообщества Кай-тсен-ко обратили на него внимани , и она желала его видеть среди опытных воинов. Каи-ат-сину заметила, что на нее украдкой поглядывает сын.
Минуло уже много, много Больших Солнц со дня ее рождения, но она несильно изменилась и всё ещё радовала глаза мужа упругими , округлыми формами. Нигде - ни в уголках глаз, ни вокруг губ - не было заметно ни морщин, ни складок. Она продолжала держаться прямо с гордо поднятой головой. Лучи мягко отражались на ее темных волосах, а её смуглая кожа на лице сияла радостью и удовлетворением. Она была красивой женщиной, замечательной матерью и женой.
- Я жизни не пожалею, чтобы защитить мою Инаху (мать) - подумал Мас-гва-ах-Сид и, подогнав коня ближе к матери, движимый нежным чувством коснулся пальцами её лица.
Вокруг царила тишина, только слабый ветер поднимался как бы от крыльев огромной невидимой птицы, а лёгкий шелест её широких крыльев отзывался дрожанием трав и кустарников. Время от времени он поднимал в воздух облака пыли, которая оседала на телах воинов.
- Всё, что меня окружает - живёт, и я живу во всём, - размышлял Блуждающий Медведь, охватывая взглядом и сердцем все проявления жизни в прерии.
Золотая осень овладевала без устали нижней прерией. Пауки спускались будто с самого неба по поблескивающим нитям паутины и ловко её вили своими мохнатыми лапками, растягивая серебристо-голубое пространство её основы. Небо было ясным и зимним. Трава с каждым днём становилась всё более и более золотистой, а окружающие скалы по утрам укрывал серебристый морозный налёт. Рыбы недвижно приткнулись между затопленными стволами деревьев , едва шевеля пёрышками плавников. Слабый ветерок подхватывал лёгкий перезвон трав и бросал его в поток реки, смешивая с взвесью пара над ним, и уносил далее в прерию.
До сильных заморозков было ещё далеко, но по ночам,а особенно по утрам, было уже холодно, и воины к вечеру набрасывали на свои голые тела шкуры белых волков, либо одеяла.
Художник прерий - Альберт Бирштадт, вторая половина 19 века
Последние лучи солнца заглядывали в глаза всадникам и смешно растягивали их тени. Они всё ещё ехали на запад. Шлепки копыт по размякшей от влаги земле резким звуком разносились по округе. Вечерние звёзды, мерцающим ковром украшавшие темнеющее осеннее небо, кружились, подрагивали, иногда даже исчезали, чтобы снова появиться более яркими и заметными.
Некоторое время вереница кайовов пробиралась по раскисшей влажной земле, потом взобралась на гору, чтобы затем спуститься к руслу реки. Реки в прерии широко разлились, но лишь в редких местах они были глубоки.
Едущим всадникам звезды сияли то спереди, то сбоку, а дорога, казалось, тянулась бесконечно, кружила, бежала петлями в гору и вниз. Холодало. Вокруг мокрых конских ног расходился едва различимый в темноте пар. Время от времени где-то вдали раздавался тоскливый вой койота, на который отвечали собаки, сопровождавшие караван.
Наконец, индейцы выехали на твёрдую почву и пошли быстрее. Лошади громче застучали копытами, которыми они теперь чаще ударяли о камни. Громче также загремели и заскрежетали тянувшиеся по земле жерди волокуш.
По утрам теперь было гораздо холоднее, чем ещё несколько недель назад; и звёзды медленней угасали. Когда всадники выехали на вершину очередного холма, свет с востока уже расцветил прерию. Как же красиво выглядели обширные равнины в голубом тумане, окутавшим землю, а на западе - освещенные утренним солнцем, отливавшие пурпурным цветом заснеженные острые вершины гор и ниже их - зеленые холмы с красноватыми пятнами.
Блуждающий Медведь посмотрел с последнего холма вниз перед собой. Далеко внизу лежала ярко освещенная солнцем долина. Среди тёмной красновато-коричневой и серебристой травы сияла лента реки. Над пожелтевшей равниной внизу ещё курился туман. За серыми выступающими валунами прятались сизые тени. Вдали возвышались пологие холмы, каменистые края их плоских вершин выделялись тёмным контуром . Они раскинулись четким полукругом, слева и справа замыкая обширную долину, посреди которой располагалось окруженное деревянным частоколом поселение кайовов. Именно сюда стремился караван, в Долину Бурной Реки. Вниз первыми отправились следопыты и несколько молодых воинов, чтобы проверить зимнюю стоянку, посмотреть, не появился ли во время отсутствия хозяев кто-нибудь нежданный в земляных жилищах.
Художник прерий - Альберт Бирштадт 2 половина 19 века
Традиционная индейская мелодия El Valle De La Luna (Лунная Долина) http://www.youtube.com/watch?v=TqNYbi6j8ts
Зимнее поселение было большим местом , огороженным частоколом из вбитых в землю деревянных кольев, выцветших от дождя и солнца и заплетенных ивовыми прутьями. Частокол не служил оборонным целям, но он был эффективной защитой от снежных заносов. В некоторых местах ограждение было повреждено и имело сходство с щербатым стариком, которому много, много пережитых им зим проредило зубы.
Посередине просторного огороженного пространства располагались прижатые к земле полусферические жилища с входом, расположенным очень низко и отверстием для дыма на самом верху. При каждом таком доме находился загон для лошадей, нередко с навесом, защищавшим животных от дождя и снега.
Время, однако, принесло разорение в некоторые землянки и загоны: нужно было многое починить.
В это время разведчики, не обращая особого внимания на повреждения, осторожно приблизились к ограждению, за которым мог притаиться враг. Держа луки наготове, они подкрались к ближайшим с краю землянкам. За ними осторожно крались, прикрывая сзади, молодые воины.
Один из следопытов подошёл к продолговатому туннелю из веток, покрытых землёй - проходу, ведущему к внешней двери спрятанной землянки, когда неожиданно изнутри до его слуха донесся грозный рёв, и сразу после этого он увидел бегущего прямо на него бурого медведя. Медведь на мгновение задержался и поднялся на задние лапы, но, увидев вокруг себя несколько спокойно стоящих людей, передумал нападать и бросился через брешь в поврежденной ограде, чтобы через минуту исчезнуть среди скальных разломов. Долго ещё сопровождал его смех развеселившихся охотников.
Никто его не тронул, никто не попытался преследовать, потому что присутствие медведя в поселении было лучшим доказательством того, что остальные дома пусты.
Согласно верованиям кайова, если во время отсутствия хозяев какого-нибудь поселения в него вселится дикий зверь, то это принесет племени счастье и процветание. Эти звери не преследовались людьми и очень часто оставались в поселении на зиму.
По знаку, данному одним из разведчиков, что поселение пусто, с возвышенности стали спускаться длинной вереницей женщины, лошади и остальные воины.
После разгрузки волокуш и после того, как лошади были отпущены на ещё свежую траву, растущую в долине, мужчины и женщины приступили к починке и уборке домов. Землянок было так много, что часть их оставалась пустыми. В некоторые их них - в те, что были без туннелей, поместили лошадей. Повсюду уже горели костры и дым узкими лентами поднимался над куполообразными строениями, а вкусный запах печеного мяса расходился по всей округе.
Прежде чем зашло солнце, зимние дома уже были частично готовы для проживания в них. Уставшие от похода люди с удовольствием отдыхали возле потрескивавших костров в домах, некоторые из них подготавливали шкуры и мясо, которые они хотели обменять на выращенные плоды у племени навахо, прибытие которого ожидалось со дня на день.
Неожиданно перед входом в дом Хуан-тоса встал Орлиное Ребро и громким кашлем уведомил обитателей о своем присутствии.
Боевое Копье жестом пригласил его внутрь.
- Я ищу моего брата - Блуждающего Медведя, - сказал молодой человек, присаживаясь у костра. На немой вопрос Хуан-тоса он ответил смущенно:
- Я и мой брат очень любим маленькую Кеахдинесах ( Падающую Звезду), дочь Красного Ворона. В тело ребенка вошёл злой дух болезни, ее голова горячая, как камень из костра, девочка не может говорить. Тека-сто по прибытии к месту зимней стоянки сразу отправился с Щитом Медведя и предводителем церемоний Бегущим Волком исследовать местность вокруг нашего лагеря, чтобы убедиться, что поблизости не находятся какие-нибудь враги. Я думаю, что вместе с Блуждающим Медведем мы могли бы найти отца ребёнка и шамана - они должны спасти маленькую Кеахдинесах от духа, который заставляет людей спать сном без конца.
- Мой сын должен вот-вот появиться.
Прежде чем Боевое Копье закончил говорить, Блуждающий Медведь неожиданно вошел в землянку. Увидев Орлиное Ребро, он очень обрадовался. Но когда друг объяснил ему причину своего визита, облако печали прошло по его лицу.
- Сыновья мои, - сказал Боевое Копье, - тотчас же отправляйтесь на поиски Мекасто, а я с Малым Облаком схожу к ребёнку, чтобы помочь её матери. Думаю, будет лучше, если вы отправитесь на запад. Прошло уже достаточно много времени с того момента, когда разведчики вышли из лагеря. Они должны были пройти вокруг него большим кругом, и в этот момент они скорее всего находятся на пути заходящего солнца.
Орлиное Ребро и Блуждающий Медведь накинули волчьи шкуры на голые тела.
Они наполнили колчаны стрелами, сели на коней и отправились по направлению к ночному дому солнца.
Индейцы племени навахо. 
Дорога, которой они ехали, не была лёгкой; часто должны были они протискиваться между скальными глыбами, которые были так близко расположены друг к другу, что порой всадники были вынуждены поднимать ноги на спины лошадей, чтобы не поранить их о шершавые камни. Колючие кусты куа-хей-пейп царапали их штаны, как бы желая силой своих шипов задержать юношей и усложнить им путь.
Солнце вместе с ними двигалось на запад. Сначала оно светило им в бок, а затем, когда оно обогнало их, заглядывало им в глаза, бесцеремонно и злонамеренно ослепляя их.
Время от времени приятели ссаживались со своих лошадей у подножия больших скальных глыб,а сами взбирались на их вершины, чтобы с высоты лучше разглядеть окрестности. Вокруг лежали россыпи валунов, как будто когда-то здесь была великая битва духов, а огромные скальные глыбы, оторванные могучими руками, использовались ими для метания в противника .То там, то здесь между этими глыбами застенчиво росло хлопковое дерево и негустые заросли пекановых деревьев, покрывавших своими ветвями и листвой забытое поле брани.
Солнце уснуло, надвигались сумерки, а вместе с ними и мрачный вой койотов. Усиливался холод, который пробирался под волчьи шкуры и зимними когтями царапал голые тела Блуждающего Медведя и Орлиного Ребра. Несмотря на мрак, который окутал окрестности, всадники всё двигались вперёд. Они немного изменили направление и теперь следовали на юг. Скалы постепенно уступали место пескам, окрашенным в красноватый цвет и поросшим кустами высокой остролистной травы. Повсюду скрученные стебли распушенных многолетних трав пригибал к земле порывами ветер и образовывал на песке дюны, похожие на гигантские волны.
Незадолго до полуночи юноши заметили слабое мерцание огня и почуяли лёгкий запах дыма. Они осторожно подъехали ближе и уже отчетливо могли видеть скромно разложенный костёр, а возле него сидящих людей, замотавшихся в бизоньи накидки.
Их было много, но в темноте юноши не могли точно их посчитать. К сожалению, это были не кайова, которых они искали.
- Мой брат останется здесь с лошадьми, - обратился шепотом к Медведю его сотоварищ, - а я тем временем подкрадусь к тем людям и попробую узнать, кто они такие. Сдаётся мне, что это наши враги, потому что они чувствуют себя слишком уверенно в этой местности.
Блуждающий Медведь кивнул головой, и его друг бесшумно исчез во мраке ночи. Прошло время, за которое можно было бы съесть жаркое, когда со стороны чужого лагеря донеслось до слуха Медведя троекратное уханье рыжей совы ( имеется ввиду разновидность пестрой совы - прим. переводчика). Это был условный сигнал, что опасаться нечего, потому что у костра находилась группа друзей. Медведь сел на своего коня и повёл другого за поводья. Вскоре он оказался вблизи костра. Его окружили дружеским кругом улыбающиеся мужчины Тагун-Навахо.
- Приветствуем сына Боевого Копья, - сказал самый старший из них.
Это был вождь Орлиный Коготь, который когда-то заключил братство крови с Мап-Одалом ( Искалеченным Лицом), вождём кайова.
Индеец, осматривающий с вершины окрестности. Фото Э.Кертиса, нач. ХХ в.
Его одежда отличалась от одеяния людей прерий. На нем была своеобразная широкая рубашка из кожи антилопы, спадающая на бедра и подвязанная поясом, искусно отделанным серебром и вставками из бирюзы. Его ноги покрывали мокасины, доходившие до середины лодыжек, а чёрные волосы, обрезанные по плечи, были обхвачены белой змеиной шкурой.
- Что случилось с сыновьями моих друзей, одиноко бредущими ночью вдали от лагеря своего племени?
Юноши коротко рассказали навахо о болезни девочки и о поисках ее отца и шамана кайовов.
- Печаль появилась в наших сердцах, - в конце сказал Блуждающий Медведь. - Мы не можем напасть на след Красного Ворона и нашего предводителя ритуалов.
- Очень хорошо, что на вашем пути вы встретили навахо. Среди нас есть шаман, который освободит Кеахдинесах от духа болезни.
Затем Коготь Орла обратился к своим людям на непонятном для юношей языке, и мужчины навахо начали молча оседлывать своих лошадей. Они закрепили на них объемные, сплетенные из древесного лыка корзины воронкообразной формы, полные кукурузы и сушеной вишни. Некоторые из них закрепили на спинах лошадей связки обработанных шкур. Навахо, как с изумлением заметили юноши, не использовали волокуши, в отличие от большинства индейцев Великих Равнин.
Наконец, все были готовы отправиться в путь, и всадники один за другим последовали в направлении зимней стоянки кайова. Впереди ехал Коготь Орла, а рядом с ним в молчании оба юноши.
Ночь не любит слов, поэтому никто ничего не говорил.
Блуждающий Медведь заметил, что дорога повернула и теперь шла через местность, которая была менее усеяна валунами, поэтому она стала более пригодна к быстрой езде.
Взошло красное солнце, похожее на военный щит, погруженный в кровь, медленно выдвигалось оно над волнистой линией горизонта и с трудом плыло кверху. Всадники издалека заметили спящее поселение кайова. Солнце своими лучами еще не достигло его, скользя лишь только по выщербленным каменистым краям котловины, на дне которой расположились зимние куполообразные землянки кайова.
Вся вереница индейцев остановилась, потому что все индейцы, которых заря застигала в дороге, на мгновение останавливались перед восходом солнца.
Старый шаман навахо - Отсеченный Рог - выехал на коне на пологий склон большой скалы, которая круто обрывалась со стороны поселения. Подождав некоторое время, пока солнце своим блеском не осветило всю его фигуру, он воздел кверху обе руки, отклонился немного назад и обратился шепотом к Великому Непознанному.
- О, Тебя благодарит навахо за то, что Ты слушаешь меня, за то, что я существую и сейчас к Тебе обращаюсь!
Далее он просил о здоровье для своих людей и благодарил Великого Непознанного за спокойное путешествие.
Солнце засияло уже совсем ярко, когда вереница всадников тронулась в путь.
Портрет кайова с совой
От тёмной стены возле поселения отделилось пять наездников и, издавая короткие окрики, они поскакали по направлению к каравану навахо. Это были двенадцати- и тринадцатилетние мальчики, которые теперь могли от рассвета до заката гарцевать на лошадях - именно они первыми заметили приближающихся навахо. С криками радости они окружили подъезжающий караван, а потом галопом помчались к поселению.
Через некоторое время за частоколом раздались мерные удары бубна. Это глашатай сообщал людям кайова:
- Эх, нех, нех, нех, нех! Приближаются наши братья навахо с плодами, рождёнными Матерью Землёй. Приготовьте, сёстры, большое угощение для наших уставших братьев, которые прибыли к нам из страны Южного Ветра!
Все кайова: мужчины, женщины и дети встали в два ряда перед въездом в поселение. Посередине, между двумя рядами, с достоинством ехал Коготь Орла со своими людьми.
Двое юношей и шаман Отсеченный Рог с поспешностью направились к землянке Красного Ворона.
Больная девочка лежала в гамаке, один конец которого был прикреплен к стене дома, а другой - немного более широкий - к шесту, вбитому в земляной пол.
Шаман, что-то бормоча сам себе , сначала велел матери девочки снять с ее тела покрывало из меха. Взору собравшихся предстало очень худое, измождённое тело.
- Пусть мой сын принесет круглую корзину с чёрным узором, висящую на боку моего коня, - обратился он к Орлиному Ребру.
С.Пайне. Всадники навахо
Питах-Пекис вышел, а Отсеченный Рог начал прощупывать всё тело девочки, осторожно надавливая и при этом внимательно всматриваясь в лицо больной. При нажатии в области живота Кеахдинесах сильно вздрогнула и гримаса боли пробежала по ее изможденным губам.
Спустя некоторое время Орлиное Ребро вернулся, неся красивую плетёную корзину знахаря.
- Пусть женщина Мекасто вскипятит воду, - приказал шаман, забирая свою корзину и уходя из землянки.
Он поднял маленькую крышечку и вытащил из корзины белое голубиное крыло, затем тщательно подмел им землю вокруг. Потом он разделся догола и пошел к реке, чтобы очистить тело. Когда он снова вернулся, то вытащил из корзины шкуру антилопы, обработанную вместе с головой и накинул ее на плечи, одев на свою голову рогатую голову животного.
Он вынул из корзины ещё несколько высушенных пузырей, наполненных песком разного цвета.
Тихо напевая, он брал разноцветный песок и расссыпал его на подметенном месте, изображая божества, связанные с травами, и духов соответствующих лекарственных растений.
Когда "песчаный узор" был уже готов, он налил в тыкву горячей воды, которую принесла жена Красного Ворона. Эту воду она принесла в кожаной сумке, в которой вода нагрелась от жара брошенных в нее разогретых в огне камней.
Вокруг шамана собрались навахо, распевая песню "добрых растений". Отсеченный Рог высыпал в тыкву, наполненную горячей водой, какие-то травы, поднял сосуд к небу и , напевая хрипловатым голосом, показывал его духам неба. Когда закончилась церемония с травами, он велел принести больную девочку и усадил ее осторожно на песчаный узор. Зазвучали трещотки, соединившись с монотонной песней знахаря.
Отсеченный Рог наклонился над больной, левой рукой медленно отклонил ее голову назад, а правой поднёс край тыквы к губам девочки и осторожно напоил её отваром из трав. Затем под ритмичные звуки трещоток, он поднял Кеахдинесах вверх и повернул её лицом в сторону солнечного диска.
Наступила тишина. К предводителю церемоний подошла взволнованная мать, которой Отсеченный Рог вручил ребёнка, сделав несколько коротких наставлений:
|
