Тогда вдруг ниоткуда появилась красивая девушка на пегом коне. Она быстро приблизилась в облаке пыли, поднятом в воздух конём Сломанного Шипа. Она подъехала на  более высокой скорости, чем он, держа скакуна в ровном, длинном галопе. Она наклонилась,вытянув руку почти на всю длину. Ее волосы упали,касаясь земли, плечи выгнулись луком, коленями она еще сильнее обхватила коня. Она молниеносно протянула руку вниз, а затем подняла ее над головой, крепко сжимая в ладони нож.

    Теперь она сидела прямо, а конь даже не сбавил скорости. Когда она проносилась мимо дерева, под которым стоял Блуждающий Медведь, ее рука скользнула вперед подобно стреле, выпущенной из лука, и нож воткнулся в ствол прямо над головой Медведя. Молодой кайова, не поднимая головы, рукой дотянулся до торчащего над ним ножа, осторожно вытащил его из ствола и заткнул за свой кожаный пояс. В это время девушка исчезла между палатками.

     Вдруг раздался резкий звук боевых свистков , и все начали громко выкрикивать:

     - И-сха-ви! И-сха-ви! И-сха-ви! ( Ночной Цветок)

     Таким образом Блуждающий Медведь узнал имя приёмной сестры Сломанного Шипа. Он ещё не успел остыть от очарования красотой и ловкостью Ночного Цветка, когда снова разнеслись звуки флейт и бубнов. На середину площади теперь выехал  на коне старый человек. Стройность конечностей мустанга, его темперамент и ладный внешний вид, его небольшой округлый аккуратный и упругий круп, слегка поднятый хвост вызвали всеобщее восхищение. Конь всё это время танцевал на месте в ритм бешено грохочущему бубну. Казалось, что это великолепное животное вот-вот сорвётся  в бешеном галопе.

      Вдруг гром бубнов смолк и воцарилась такая тишина, что слышно было биение собственного сердца. К стоящему теперь неподвижно коню приблизился вождь этой церемонии - Два Пальца и посыпал мелко нарубленную траву на голову коня, затем  обратился к собравшимся  певучим голосом:

     - О, мужчины Кайова-Кхуда, которые пришли за лошадями,  имейте свои уши открытыми для моих слов, и пусть они войдут навсегда в ваши души. Вы получите коней, которыми в будущем вы будете управлять кнутом, которые скоро уже узнают ваши петли из ремней на шее, которых вы не раз будете без устали погонять, потому что быстрота их ног не  раз спасет вам жизнь,  и которые всегда будут подставлять себя под удары бизоньих рогов во время великих охот. Вы свяжете вашу жизнь навсегда с конём. Для этого пусть теперь на этом месте они увидят, что и вы также готовы принять часть тех ударов, которые позднее им будут предназначены. Так же, как и ваши кони, которые никогда вам не пожалуются, так и вы примите обряд "Дымного Коня" без лекарственных трав и жалоб. Я сказал.

      После этих слов на середину площади вышло семь индейцев кайова , они  уселись на земле, скрестив ноги, образовав довольно большой круг. Они уселись лицом внутрь круга, выставив наружу голые спины. Каждый из них получил по маленькой трубке, наполненной дикорастущим табаком, смешанным с бизоньим навозом. Эти трубки они держали в зубах, было не разрешено поддерживать их руками. Ладонями они упирались в скрещенные ноги.

     Два Пальца подошёл к каждому из сидящих и зажжённым прутом подносил огонь к трубкам. Когда над сидящими стал возноситься пуквана - дым, вождь этого обряда поднял руки кверху. По этому знаку из-за палаток выехал воин на коне цвета песка в пустыне, с белой гривой и хвостом.

     - Красивый, - подумал Блуждающий Медведь. Наездник в правой руке держал короткий кнут с тремя ремнями, использовавшийся для того ,чтобы подгонять лошадь. В левой руке он держал копьё, украшенное орлиными перьями. Конём он управлял, сжимая его коленями и голенями.

     Медленно объехав круг сидящих мужчин, он внимательно к ним присматривался. Во время следующего круга он пустил коня спокойным галопом. Он сузил кольцо ближе к сидящим. Если бы за этим можно было наблюдать   издалека, то сложилось бы впечатление, что одно неосторожное движение и он упадёт на спокойно курящих табак. Ему было достаточно немного наклониться вправо и рукой он смог бы провести по плечам неподвижно сидящих воинов.

      Затем воин занёс руку, держащую короткий кнут и, минуя сидящего Чёрного Ворона, хлестнул его ремнями по спине. Можно было услышать глухой шлепок по голому телу, на котором   тотчас выступили три красные полосы. Хотя удар был неожиданным, воин не дрогнул и продолжал спокойно курить трубку.

     Ещё один круг, и снова удар, снова круг, и снова удар. Следующие удары пересекали прежние набухшие следы кнута. по плечам Чёрного Ворона потекла кровь, но трубка, зажатая в зубах воина, не дрогнула.

     Четыре раза объехал воин сематов сидящих, и четыре раза кнут падал на плечи Чёрного Ворона. Наконец, остановив коня, он молча посмотрел на плечи все ещё спокойно сидящих, поднял вверх копьё и отъехал на небольшое расстояние от сидящих в кругу. С размаху он  вбил  копьё в землю и  начал кружить вокруг него лёгкой рысью.

     Только теперь встал Чёрный Ворон, вытащил трубку изо рта и приблизился к скачущему  кругами наезднику.

     Семат остановил своего коня. Чёрный Ворон взял в рот трубку и выпустил дым в ноздри коня.

     Затем он обошёл вокруг него и последовательно коснулся дымом трубки ног, живота, крупа и, наконец, спины коня. Только теперь воин сематов соскочил с мустанга, взял из рук Чёрного Ворона трубку и жестом велел ему сесть на коня.

      Глухие удары бубна раздались подобно грому в горах. Конь повернулся кругом, бил копытом землю;  отпущенный своим владельцем, он не допускал до себя чужого, выпускал пар из ноздрей и вращал налитыми кровью глазами. В его гриву были вплетены орлиные перья и пучки зелёной травы. Наброшенная на его спину белую шкуру волка была прикреплена ремнём, который опоясывал его туловище. Руки Чёрного Ворона напряглись - он намеревался преодолеть жизненную силу, дикую волю и сопротивление коня.

      Он осторожно подошёл к мустангу. Ремень, прикреплявшийся к нижней части щеки, всё это время был натянут. Бубны гремели без умолку. Чёрный Ворон медленно протянул руку к коню, с его губ срывалось чуть слышное и спокойное: хррр, хррр, хррр. Конь на мгновение успокоился, но этого было достаточно, чтобы воин одним прыжком , как пума, вскочил на спину лошади.

    Конь заржал, он хотел было оттолкнуться всеми четырьмя ногами от земли, выгнуть спину дугой и резким движением сбросить с себя чужака, но внезапно прекратил сопротивление. Он склонил голову до самой груди - крепкое сжатие голенями  всадника дало ему понять, что любое его усилие будет напрасно. Он понял, что человек, который теперь сидел  на его спине, был выдающимся наездником - таким же, как и его предыдущий хозяин. Лишь дрожь пробежала по его спине от лба до хвоста. Жалостное ржание смешалось с голосами бубнов. У коня сменился хозяин.

     По очереди из поселения выезжали другие воины сематов, и каждый из них выбирал себе воина кхудов, и церемония повторялась. Наконец, в кругу остались только  Блуждающий Медведь и Орлиное Ребро.

 
      Вдруг среди типи появилось двое воинов верхом  на конях. Один из коней был тёмным, с покрытым светлыми пятнами крупом. В то время, как другой был с черной шкурой, как бы покрытой снежинками. Оба коня имели белые веки , а на копытах белые полоски. Они были так прекрасны , что у мальчиков при их виде загорелись глаза.

     На одном из коней ехал Сломанный Шип, а на другом - его приятель, который не был хорошо знаком мальчикам, юноша, прозванный Безруким. Уже после первого круга Блуждающий Медведь почувствовал ремень на плечах, который впился в его кожу, как три острых ножа. Он посмотрел в глаза своего друга, сидевшего напротив. Орлиное Ребро даже не сузил век, хотя он уже получил второй удар. При следующем ударе кровь начала струится по его спине. Последовало ещё два удара хлыстом. Последнего он даже не почувствовал, лишь когда поднимался с земли,чтобы подойти к кружившемуся вокруг копья Сломанному Шипу, то ощутил , как болит распухшая от ударов спина.  Он подавил в себе боль, чтобы даже малейшей гримасой не показать, как он страдает.

     По окончании церемонии Сломанный Шип отдал коня.

     Блуждающий Медведь и Орлиное Ребро уже на своих лошадях подъехали к толпе собравшихся сематов. Их приветствовали военными возгласами и пронзительным свистом костяных свистков. Так были оценены мужество и доблесть. Женщины принесли в глиняных мисках растопленный медвежий жир, который очищал от грязи и смягчал кожу. Осторожно и умело они смазали раны на спинах мужчин, а когда жир впитался в тело, посыпали раны высушенными и растёртыми в порошок целебными травами, которые успокоили боль и залечили раны.

    На другой день Мас-гва-ах-Сид перед отъездом из гостеприимного поселения дал представление, в котором продемонстрировали свое искусство стрельбы.

    Мчась на своём коне, он стрелял из лука по брошенным на разную высоту тыквам, величиной с конское копыто. Орлиное Ребро , скача бок о бок с ним, старался затруднить приятелю попадание в цель.

    - Эх, нэх, нэх, нэх, нэх! - после каждого удачного выстрела повторял Гиакаита, и вокруг разносились боевые возгласы сематов и звуки костяных свистков. 

     Когда все кайова уже сидели на лошадях, к ним подошёл Гиакаита и, обратившись к отъезжающим, сказал:

    - Сердце моё переполняет радость, что мои родичи оказались отважными мужчинами. Мои братья доказали, что они часть окружающей нас природы так же, как и белый  волк, бизон, серый медведь или прерийные курочки. Их души связаны со всем тем, что их окружает, и хотя сейчас здесь на земле они охотятся на наших прерийных братьев, там, по другую сторону Песчаных Гор, где наши души  встретятся с душами побежденных, они оценят нашу отвагу и справедливость; и  победители, и побежденные станут братьями. Отседаба! ( Я сказал)

      Блуждающий Медведь, слушая вождя, незаметно осматривался вокруг; не увидит ли он между типи ту, которая так глубоко запала ему в сердце. Но напрасно блуждали его глаза, девушки нигде не было видно.

      Всадники повернули своих новоприобретенных коней и медленно, с достоинством начали отдаляться от поселения сематов. Они направлялись на север, но прежде чем они проехали расстояние в  два пробега лошади, их догнал Сломанный Шип.

    - Только что вернулись наши разведчики, пусть мои братья будут настороже, а их уши и глаза пускай будут открыты день и ночь. Воины осейджи  объединили свои силы, наши разведчики заметили среди них даже нескольких воинов оуапов. Возможно, они только отправились вместе на большую охоту, но, однако, не исключено, что они устроили какой-то недобрый заговор, поэтому пусть мои братья будут осторожными.

     На этом они попрощались, обменявшись дружественными жестами, подняв вверх открытую ладонь, и двинулись в путь один за другим длинной чередой. В случае погони или нападения при таком построении всадникам было легче моментально рассыпаться в разные стороны. Во время битвы было достаточно одного поворота вправо или влево, и воины выстраивались колонной, готовой к бою.

    Они ехали с осторожностью, на определённом расстоянии друг от друга. Время от времени из-под конских копыт выскакивали потревоженные кролики, койоты. Им также встречались тучи прерийных птиц. Затем они наткнулись на старого одинокого бизона, которого, вероятно, молодые быки изгнали из стада. Серый от пыли  он мирно пасся в овраге, который они в тот момент  проезжали. Горы и скалы на горизонте то приближались, то снова отдалялись, временами открывая свои далёкие заснеженные вершины, от которых тянуло холодом, когда с другой стороны вдруг дул сильный ветер.

   Они уже доехали  до Реки Бобров, возле которой Сломанный Шип расправился с убийцей тонкава,  когда они вдруг заметили за собой облако пыли. Все остановились в боевой готовности, приготовили луки, копья и замерли в ожидании. Из тумана поднятой пыли сперва вынырнул пегий конь с почти лежащей на его спине фигурой. Все узнали наездника. Это была  И- сха-ви, которую перед отъездом из поселения кайова-апачей  тщетно пытался высмотреть Блуждающий Медведь.

   Она промчалась галопом вдоль шеренги, а ее распущенные волосы выглядели, как будто невидимая рука распластала их на ветру. Это было удивительное, захватывающее дух зрелище, которое у любого могло пробудить веру в то, что человек и природа - одно целое.

     Она слегка замедлила бег около Блуждающего Медведя и в какое-то мгновение бросила в его  сторону какой-то сверток, который молодой человек поймал прямо на лету. Прежде чем он сообразил, что это такое, девушка повернула коня и исчезла из поля его зрения, окутанная облаком пыли. Юноша развернул кусок кожи. Внутри были белые, чудесно вышитые иглами дикобраза мокасины. Он задумчиво смотрел на них некоторое время, пока голос Чёрного Ворона  не вернул его вновь к реальности:

    - Ночной Цветок будет тебя ждать, пока ты не станешь мужчиной, - сказал он с улыбкой.

    Её внезапный, без единого слова отъезд огорчил Блуждающего Медведя, но в то же время мысли о девушке утвердили его уже следующей весной просить общество Кай-тсен-ко допустить его участие в Празднике Солнца. Красота и очарование девушки помогли ему осознать, что значит быть мужчиной, он сам не знал, когда его дух вдруг начал кружить над ним и уплыл вслед за  Ночным Цветком куда-то вдаль, на бескрайние, залитые солнцем равнины.

    Позже солнце уже бродило высоко, высоко, а воздух становился тяжёлым и удушливым. Свет ещё не приобрел однородной матовости, но рядом со всадниками на траве он становился почти золотым,  и порой его лучи преломлялись и падали на ветви редкостоящих пекановых деревьев, мимо которых проезжали всадники,  и на ветви колючих кустов ква-хей-пейп, повсюду разбросанных светлыми пятнами на траве и на земле. Один из всадников заметил, как разбуженная от сна прерийная  сова с красно-буро-серыми с белым окаймлением пятнами на спине вспорхнула почти из-под самых конских копыт и полетела в сторону дерева, где уселась а одну из веток - вся блестящая в солнечных бликах.

    Рассвет застал кайовов вблизи родного селения. Они остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть, а сами искупались в речном потоке неподалеку, и затем натерли тела благоухающим шалфеем. Над долиной пролетали гуси. Их было очень много, а их косяк растянулся далеко до края плоского неба.

     - Гуси предвещают прибытие кадл-хиа (бизонов), - сказал Медведю Орлиное Ребро.

     Блуждающий Медведь обратился лицом к небу. Когда он закрыл глаза на какое-то мгновение, его душа понеслась над бескрайними лугами и оврагами, в которых яснели глаза озёр. В то же самое время его душа растворилась в безудержной силе большого Бизона. И он запел из глубины своего сердца голосом, который звучал, как зов охотящегося волка.

  музыкальная композиция  Tatanka (Бизон) Традиционная североамериканская.

http://www.youtube.com/watch?v=Une_itj_jns

     Ещё некоторое время он сидел неподвижно  на своём коне, как будто ожидая возвращения своей души! Затем он проворно спрыгнул со спины коня, сорвал пучок травы, отвёл коня к потоку и тщательно смыл с его шкуры грязь и пыль.

      Когда он обсох, он взял у старших товарищей бизоний рог с красной краской и на обеих сторонах крупа лошади нарисовал свой знак владения. Это был красный круг  с медвежьей лапой посередине. Омывшийся и посвежевший, поставив метку на свою лошадь, он галопом пустился в сторону родного селения. 

     Они остановили коней перед первыми типи. Немедленно их окружили дети и женщины, даже обычно независимый  Пахао прибежал с другими собаками поприветствовать своего хозяина.

      Мужчины стояли молча  на площади собраний; и , слегка поддавшись вперёд, ожидал возвращающихся вождь племени  Искалеченное Лицо.

      Семеро молодых мужчин подъехали к вождю.

      - Вот лошади, которых нам недоставало, - гордо сказал Чёрный Ворон.

      - Среди них четыре кобылы и три жеребца. У родичей из племени сематов щедрое сердце, - добавил он.

      Искалеченное Лицо внимательно осмотрел лошадей, бросил быстрый взгляд на израненные спины молодых людей и дал знак, что ни могут расходиться по своим типи.

     Кау-ат-чинэ и Хуан-тос уже ожидали своего сына около типи. Мать не могла скрыть радости и гордости. Отец проявил бОльшую сдержанность при виде сына, хорошенько его оглядел, провел пальцами по его спине, затем он подошёл к лошади.

     Сначала он посмотрел ей в зубы, ощупал круп и погладил по ноздрям.

     - Эх, нех, нех, нех,нех, - молодая и здоровая кобыла. Блуждающий Медведь улыбнулся и вместе с матерью вошёл в типи.

     - Инаху (мать),  Быстрый Сокол шлёт тебе своё приветствие.

      - Как чувствует себя мой брат? - спросила Кау-ат-чинэ.

     - Он здоров и пользуется большим уважением среди своего народа. Его сын - несмотря на то, что  он на много Больших Солнц старше, чем я, - он стал моим другом. Это он подарил мне свою кобылу, испытав мою выдержку и способность терпеть боль во время обряда "Дымного Коня".

      - Твоя Инаху довольна, что ее сын оказался отважным и это мог оценить ее брат Гиакайта. Отдохни теперь, а я тем временем займусь твоей спиной.

      - У меня есть горшок из священной глины, а в нём травы, растворённые в бобровом жиру. После трёх Малых Солнц мой сын будет здоров, - сказала мать.

             Страница 5    http://the-indians.narod2.ru/index/sat_ok_golos_prerij_glava_3/0-36