Один из старших воинов чуть поднял руку вверх, дав знак, что он хочет говорить. Видимо, это был вождь, выбранный в тот поход, потому что остальные сразу замолчали, ожидая слов своего предводителя.

 

  - Наши шаманы требуют самую красивую девушку, и мы найдём ее среди тех женщин, которые придут на берег реки по воду. Десять воинов отрежут им путь назад в поселение, а я с Красным Вороном, - он указал на красиво сложенного молодого мужчину, - постараемся выбрать наикрасивейшую из красивых. Остальные воины будут нас защищать. Ты, - теперь он повернулся лицом к самому младшему в группе, - как только мы нападем на поселение кайова, побежишь к лошадям, которых сторожит Уродливая Голова (Покапив-итоиан) и приведёшь их сюда, на это место. Мы начнём нападение по моему знаку. Десять человек, которые должны будут отрезать девушкам путь назад к селению, пусть уже сейчас прокрадутся поближе к реке. Я сказал!

 

 

Девушка кайова. Фото конца 19 века

 

 

     Издалека можно было услышать, как девушки кайова громко звали друг друга между типи, чтобы вместе пойти по воду. Некоторые шли с высушенными тыквами для набирания и хранения свежей воды, в то время как другие несли свернутые рулоны косматой необработанной кожи, которые нужно было развернуть на дне реки и после нескольких дней замачивания с помощью каменных скребков очистить  от шерсти.

 

     Беззаботный смех, шутки и веселье девушек убедили нападавших в том, что молодые женщины не осознавали нависшей над ними опасности.

 

     Когда они уже подошли ближе к реке, вдруг раздался пронзительный боевой клич пауни, и изумленные девушки оказались отрезанными от селения ловцами женщин. Все девушки, как бы ведомые внутренним инстинктом, моментально бросились к реке и на ее берегу припали к земле , спрятавшись между камнями и травой, подобно стае испуганных голубок.

 

     Прежде, чем они успели укрыться в прибрежных зарослях камыша, послышался звук боевого свистка, сделанного из орлиной кости. То Мап-одал ( Искалеченное Лицо) давал знак своим спрятавшимся воинам.

 

     Ему ответила трель боевого свистка, откинулись завесы, прикрывавшиеся вход в типи, и появились укрывшиеся там воины. Град стрел полетел по направлению к бегущим пауни.

 

     Изумленные враги обратились в бегство, но со всех сторон набежали воины кайова и разили напавших стрелами. Пятнадцати- и шестнадцатилетние мальчики подъезжали верхом к сражавшимся, спрыгивали на полном скаку с мустангов, а их место на мчащихся галопом лошадях занимали взрослые воины кайова.

 

     Пауни напрасно рассчитывали на своих лошадей, они ещё не знали о том, что они были захвачены ещё перед началом битвы воином Боевое Копьё. Стороживший их молодой пауни Уродливая Голова стал первой жертвой того столкновения.

 

     Все лошади стали добычей кайова. Смятенные и дезориентированные враги не имели шанса выйти живыми из засады. Они сражались с большой отвагой и умирали, как подобало мужчинам. Нескольким воинам еще в начале битвы удалось прорвать кольцо атакующих их индейцев кайова и убежать в прерию. Их не преследовали, потому что побежденного врага не уничтожали до конца.

 

     Один только воин избежал смерти и попал в плен. Это был Красный Ворон (Мекасто) - великолепно сложенный воин - тот, который с предводителем отряда пауни должен был захватить самую красивую девушку.

 

 

1.  2.

Воины кайова: 

1.George Mopope - Kiowa - 1892

 

 

     Его поймал Кайо-окосис ( Щит Медведя), который был ненамного старше пауни, и привёл его в свое типи, крепко связав ремнём. Для уверенности, что его враг не будет пытаться убежать, он снял с его шеи мешочек с травами и повесил на своей. Теперь он уже мог спокойно выйти из своей палатки и отправиться на большую площадь около ке-типи ( типи собраний).

 

     Здесь собралось большинство воинов, которые принимали участие в битве. Одни говорили о том, сколько каждый из них нанес ударов. Другие с неудовлетворением укоряли себя за смертельные удары, нанесенные неприятелем. Женщины чествовали утомленных воинов мясом, бизоньим костным мозгом и табаком.

 

    Когда, наконец, мужчины закончили обсуждать свои дела, совершенные в тот день, самый старший из мужчин встал, вышел в круг воинов, сбросил с плеч кожаную накидку и опоясался ею поверх бёдер. Верхняя часть тела у него была обнажена. На его груди были отчётливо видны шрамы от Танца Солнца. Старый воин некоторое время молча оглядывал лица присутствующих.

 

 

Воины кайова. Фото 1892 год

 

 

     - Духи наших предков и Ман-ка-тва (Великий Творец) не хотели, чтобы наши женщины погибли от рук пауни, поэтому они внушили нашим храбрым сынам благоразумную мысль своевременно предупредить нас о надвигающейся опасности. В течение многих, многих Больших Солнц собака была нашим другом - таким же другом, какими у большинства людей прерий являются теперь  лошади. Молодые Псы заслужили уважение тем, что сами смогли предупредить воинов, когда заметили Рогатых Лбов и ещё  за то, каким способом они дали нам знать о грозящей опасности.

 

     Блуждающий Медведь и Орлиное Ребро были введены в круг взрослых мужчин. За ними прибежал также их четвероногий приятель Пахао.

 

Мальчик кайова. Фото 1897 год

 

 

 

     Мальчики были смущены тем, что должны были рассказывать о себе собравшимся вокруг великим воинам и членам военного товарищества Кай-тсен-ко (Истинных Псов). Однако все собравшиеся с гордостью смотрели на мальчиков, и поднятые вверх  руки воинов подбадривали их смело рассказать о своих приключениях.

 

      Первым начал говорить Орлиное Ребро. Он говорил о том, как они вместе со своим другом нашли большой кусок кремня в потоке, как прибежал к ним пёс с ощетинившейся шерстью и по его поведению они поняли, что где-то поблизости должны находиться чужие люди. Блуждающий Медведь рассказал также о письме на коре, о трудности с посланием Пахао в лагерь. Мальчики рассказывали с такой сосредоточенностью, как будто они заново переживали минувшие события, они даже совсем забыли о смущении, от которого у них вначале застревали слова в горле.

 

     В своем рассказе они дошли до момента, когда были похищены с дороги, как малыши,которые только начали ходить, и здесь замолкли, со стыдом опустив головы. Тогда их учитель и наставник Ансота медленно встал и , горизонтально подняв руку, дал собравшимся понять, что желает объяснить то, что произошло дальше:

 

     - Когда запыхавшийся пёс вбежал в типи Боевого Копья с привязанным к шее сообщением на коре, говорящем о приближающихся пауни , Боевое Копьё, не вызывая глашатая лагеря, сам рассказал жителям селения о приближающейся опасности. После короткого совета в типи вождя Мап-Одала, как уже всем нам теперь известно, мы решили подготовить засаду для врагов. Девушкам мы велели идти к реке и вести себя как обычно в таких случаях, когда они идут по воду. В случае нападения они должны были убегать не в лагерь, а по направлению к реке. Наши девушки отважно спрятались, доказав, что они дочери воинов кайова.

 

     Тем временем я следил за разведчиком пауни. Я лежал за скалой, а пауни был пониже меня на расстоянии одного полёта стрелы. Я услышал тихие шаги, посмотрел - а тут двое наших Молодых Псов шли осторожно прямо на спрятавшихся в укрытии врагов. Я должен был действовать быстро и тихо. Может, я поранил наших мальчиков, но я спас им жизни.

 

 

Картина Тома Ловелла

 

 

     Оба маленьких героя с благодарностью смотрели на своего учителя. Этот взгляд выражал всё: любовь, уважение и благодарность.

 

     - Когда наши мёртвые разожгут первый костёр в Мире Духов, - в заключение сказал вождь Искалеченное Лицо, - станцуем в благодарность нашим предкам танец Антилопы, чтобы отпраздновать победу, а мальчикам мы предложим по одной добытой лошади, так как своим благоразумием они заслужили это.  Отседаба   (я сказал).

 

     Большая полная Луна медленно появилась над землёй и, возносясь  всё выше и выше, разлила серебристый  свет на волны степной травы.

 

     Вдруг на фоне лунного диска острыми линиями вырисовалась тёмная громада скалы, на которой стоял гордо выпрямившийся старый человек с воздетыми кверху руками. Ветер слегка развевал его белые распущенные волосы. Немного ниже, у подножия скального выступа, стоял его верный конь. Старый человек был почти наг, ветер только теребил повязку, препоясанную вокруг бёдер, служившую ему всей одеждой. Старец стоял лицом по направлению к тому месту, где недавно зашло Солнце. В его фигуре чувствовалась какая-то необычная сила. Он молился.

 

      Когда он, наконец, опустил руки, раздался звук бубнов. Из типи начали выходить воины в своих праздничных ритуальных одеждах, в вышитых длинных рубахах и штанах. Головы одних украшали великолепные султаны из орлиных перьев, других - оленьи хвосты, окрашенные в красный и помещенные посередине головы , наподобие длинной щётки, свисающей от лба  до самой шеи.

 

      Бубны гремели. В их ритм вливалось пение женщин и мужчин, восхваляющих храбрость воинов кайова. К ударам бубнов присоединился звук трещоток из бизоньих рогов и тыкв, наполненных разными семенами и издающими сухой треск, наподобие хвоста гремучей змеи. Бубны и пение вдруг умолкли, а круг воинов и женщин  сузился. В самую середину праздничной толпы вбежал танцор, одетый только в набедренную повязку и мокасины. На щиколотках его ног и на запястьях рук были закреплены костяные трещотки, наполненные камушками. Его голову покрывал скальп вилорогой антилопы  с рогами. Это был "человек-антилопа"! 

 

     За ним на середину площади вбежали охотники с такими же трещотками, которые сначала тихо, а потом всё громче , и громче начали издавать ритмичные звуки. В руках они держали луки, готовые выпустить с тетивы затупленные оперенные стрелу.

 

     "Человек-антилопа" забеспокоился. Прислушался. Теперь он начал ступать осторожно, мягко, на кончиках пальцев. Звук трещоток нарастал, он гнал его. "Человек-антилопа" начал убегать от охотников. Он искусно передавал испуганные движения -  лёгкие и быстрые -  преследуемой во время охоты антилопы. Охотники окружили "животное", посыпались стрелы, "антилопа" упала. Она ещё раз поднимает голову, пытается встать...

 

    В конце трещотки умолкают, и снова отзывается глухим голосом бубен  вместе с пением, которые смолкнут только, когда Луна будет высоко, высоко над Матерью Землёй.

 

     Утром Щит Медведя освободил от уз своего пленника, накормил его, напоил и оставил в типи, не боясь, что в течение светлого дня пойманный пауни может попытаться убежать. Ведь у него были его травы, без которых ни один мужчина не двинется в путь.

 

     Но тут его ожидала большая неожиданность, так как через несколько минут после того, как он вышел из палатки, за ним последовал пауни, держа его мокасины в руке.  В центре поселения  в присутствии людей кайова, он церемонно снял с ног собственные мокасины и откинул их от себя. Затем он надел на свои ноги мокасины, принадлежавшие Щиту Медведя. Такой жест не мог остаться незамеченным кайова, и Кауо-окосис потерял пленника.Так  молодой пауни остался в племени старых врагов, спустя некоторое время женился, а его прежний победитель стал его добрым приятелем.

 

 

 

     - Если бы не Пахао, - говорил Ансота, - то, вероятно, пауни увели бы несколько девушек, а многие женщины оплакивали бы  смерть своих мужей и братьев. Преданность пса спасла наше племя от позора. Даже Блуждающий Медведь и Орлиное ребро , несмотря на свою сообразительность и отвагу, не были бы в состоянии предупредить наших воинов вовремя о намерениях врага. Преданности пса не заменит ни жена, ни  сестра или сын.

 

     - Поэтому очень давно, - продолжал он, - когда наше племя жило в Горных Прериях недалеко от Чёрных Гор, вождём одного из кланов нашего племени был Чёрный Медведь. Меня тогда ещё не было на свете, и я услышал эту историю от своего дяди. Теперь я передаю ее вам, а вы когда-нибудь расскажете ее своим детям.

 

    - Как я уже сказал, вождём одного из наших племён был Чёрный Медведь.Однажды, как обычно, он сидел с закрытыми глазами перед своим типи и блуждал мыслями в только ему ведомых местах.

 

      Где-то высоко над заснеженными вершинами гор на фоне голубого неба и разрозненных пушистых облаков парил орёл. Гордая птица заметила острым глазом сидящего перед своей палаткой.

 

     Старый вождь не видел вождя крылатых тварей, парящего над ним, но, однако, он услышал в своём сердце некий голос, который шептал ему - Чёрный Медведь! За твою долгую жизнь можно насчитать много, много ударов, нанесенных отважным врагом твоего племени кроу (Crow). Они никогда не имели возможности видеть твою спину, в то время как ты  часто видел их людей , убегающих в страхе при виде твоего боевого томагавка. На самом деле, ты был таким великим лучником, что даже пролетающая над твоей головой ласточка слышала дыхание смерти. Твои оперенные стрелы были подобны прикосновению Духа Вечного Сна, сна без конца. По этой причине в твоей семье никогда не было недостатка в розовом мясе бизонов,а в поселении, в котором ты жил, никто не знал, что такое голод. И ещё! Никогда не были забыты племенные обычаи и ритуалы, каждый месяц жглась Священная Трава так, что дым - pukwana - возносился над самыми высокими вершинами гор. Ты был великим оратором, и на собраниях старейшины слушали твой голос и твоё мнение принимали с должным уважением. Великий Творец ( Ман-ка-тва)  очень тобой доволен, и теперь ты уже можешь начать свое большое путешествие в Страну Покоя.

 

       С вниманием выслушал шёпот сердца Чёрный Медведь и затем созвал весь свой народ на площадь для собраний. Там он попрощался со своими храбрыми воинами, после чего он отправился в путь по Дороге Заходящего Солнца. Его сопровождала жена , два сына и маленький пёсик, который нёс в зубах его запасные мокасины.

 

     Дорога, которая вела к цели, была трудной, каменистой, а солнце немилосердно палило своими лучами утружденные тела. 

 

    Трудность этого нелегкого пути почувствовал младший из двух сыновей. Он прилёг в тени придорожного дерева на мягкую и благоухающую от цветения,  полевую траву. Он хотел отдохнуть.

 

     После того, как они прошли ещё расстояние, равное нескольким полётам  стрелы, старший сын обратился к отцу, сказав, что хотел бы вернуться к брату. Отец согласился, а когда старший сын нашёл спящего брата, то лёг рядом с ним и сразу заснул крепким сном.

     

    В это время Чёрный Медведь неустанно брёл всё вперёд, а за ним шла его жена и пёс, несущий в зубах запасные мокасины.

 

    Когда, наконец, солнце скрылось за последней вершиной и  везде распространилась живительная прохлада, Чёрный Медведь вместе с женой остановились на привал, и вскоре они заснули. Спали они совсем недолго, так как уже очень рано отправились дальше в путь.

 

     Тот день был ещё более знойным, чем предыдущий, и они шли такие утомленные, что на одном из подъёмов жена упала в изнеможении. Она не имела сил идти дальше. Она долго провожала взглядом своего мужа, а когда он уже отдалился  на значительное расстояние, она с трудом поднялась и вернулась на то место, где спали ее уставшие сыновья.

 

     Тем временем Чёрный Медведь упорно продолжал идти по тому пути всё дальше и дальше, но теперь уже один. Только его добрый, верный пёс тащился за ним с опущенным хвостом. От жары  и усталости он высунул язык и с потухшим взором следил за шагами старого вождя. Из последних со он старался удержать в зубах мокасины своего хозяина.

 

     Когда после тяжёлых испытаний Чёрный Медведь  его собака, наконец, достигли места назначения, старый вождь стал на выступе скалы и громким голосом воззвал перед собой:

 

     - Великий Творец! Ты призвал меня, вот я здесь.

 

     С совершенно неопределённого направления и неведомого пространства раздался мощный голос, такой всепроникающий, как эхо грома во время бури.

 

     - Это хорошо! Я вижу, что ты пришёл, и я  доволен, что ты послушал моего зова. Где, однако, те люд, которые сопровождали тебя по дороге от поселения, где живёт  твоё племени?

 

     - Прости, но Дорога Заходящего Солнца утомила их так сильно,  что они отдыхают где-то.

 

     - А что это за тень, которая сопровождает тебя? - спросил Ман-ка-тва.

 

     - Это мой верный пёс, который никогда не оставляет меня.

 

     - Раз так, пусть войдёт сюда тоже, твой большой друг, так как своей верностью он заслужил для себя место в Стране Покоя.

 

 

 

 

 

     Снова минуло два Больших Солнца. блуждающему Медведю было уже пятнадцать лет, а его другу семнадцать, и он думал, что если в этом возрасте он сможет проявить себя в каком-нибудь выдающемся деле, то в ближайшем будущем он мог бы быть принятым в военный союз Кай-тсен-ко. Блуждающий Медведь гордился  своим товарищем.

 

      Все минувшие годы они были всегда вместе. Когда они подвергались разным испытаниям на силу и выносливость, то всегда помогали друг другу, а в особо трудные минуты они поддерживали силу духа один у другого.

 

      Будучи семилетним мальчиком, Блуждающий Медведь уже обрёл контроль над своим сном и мог проснуться, когда хотел. Сызмальства он умел превосходно ездить верхом, а уже восьмилетним мальчиком он  научился искусству выслеживания зверей по следам и распознавания следов неприятеля. Он владел оружием, умел переносить голод и жажду, он всецело владел своим телом и духом. Он великолепно овладел "языком рук" и   "языком касаний", сам рисовал и читал пиктографическое письмо. Когда ему минуло десять Больших Солнц, он без труда изготавливал стрелы для лука, расставлял типи и ориентировался в незнакомой местности. Он умел говорить правду даже тогда, когда она была для него неприятной.

 

     Для каждого индейца весь окружающий его мир был великой школой. Его учебниками были скалы, камни, ручьи, рек, озёра, деревья, цветы, травы, Солнце, Луна, звёзды. Это были элементы, в которых он находил вдохновение  для сотворения своих церемоний и песен.

 

      Рыбы, птицы, насекомые и звери учили индейца , как быть храбрым, честным  справедливым. Люди были всегда счастливы, они не чувствовали себя нигде одинокими. Вся окружающая их природа составляла сообщество, в котором всегда била ключом жизнь.

 

       Им не была страшна буря, никогда он не гневались из-за яростных порывов ветра, ледяного холода или снежной вьюги. Никогда никто не жаловался и не стонал, потому что верили, что всё это лишь только различные проявления Ман-ка-тва ( Великого Творца).

 

      В течение минувших лет только один раз на пару дней  оказались разделенными сердечные друзья, когда каждый из них в одиночестве и голоде ожидал явления пророческого сна - Великой Тайны. После двух дней поста, они, наконец, ожидали, каждый по отдельности, вожделенного видения, в котором они увидели своего духа хранителя.

 

     Шаман объяснил им, что означали их видения,  снабдил обоих молодых людей соответствующими "целебными травами", которые с тех пор он носили на груди и никогда не расставались с ними.

      Приближался Месяц Сухих Трав, а в Месяц Опавших Листьев проводилась великая охота на бизонов, которые в то время по неизменному пути мигрировали с севера на юг.

 

       Лошади, которые достались от разгромленных пауни, мальчики отпустили на волю, нарисовав им широкие жёлтые полосы вдоль хребта, потому что они были уже слишком старыми и не были способны убежать. Такие обозначения на лошадях были неприкосновенны и уважаемы даже враждебно относящимися к кайова другими племенами Великих Равнин.

 

     Кайовам очень не хватало лошадей. В то время лошади были чрезвычайно ценны. И ещё совсем немного можно было их встретить на свободе.

 

     Однажды , после непродолжительного совещания, все мужчины, которые не имели лошадей, решили отправиться за ними к дружественным команчам. Если друзья не смогли бы им помочь, тогда им пришлось бы идти к имевшим связи с команчами апачам, обитавшим возле реки Вашита, владельцам огромных табунов отличных лошадей. 

 

     - Мы отправимся во время Высокой Луны сегодня ночью, - сказал самый старший из воинов по имени Чёрный Ворон.

 

     - Эх, нех, нех, нех, нех! - согласились остальные.

 

     Пятеро мужчин, а также Блуждающий Медведь и Орлиное Ребро, с наступлением темноты спустились по склону ущелья. Широкое ущелье сужалось книзу до узкого прохода, доступ к его крутым склонам преграждали заросли колючих кустов. На всех воинах были одеты только штаны, они были также опоясаны белыми волчьими шкурами, которые в холодные ночи были бы им подстилкой и покрывалом, а на обратном пути - покровом на спины лошадей. Каждый из них был хорошо вооружен, а в кожаных сумках находился пеммикан (растёртое в муку подсушенное сырое мясо - прим. переводчика), который должен был служить провиантом для путников во время этого похода.

 

     Полная Луна освещала путь. Перед ними белым отливали волны сухих прерийных трав. Вокруг отовсюду каскадом разносились звуки насекомых, они периодически ударялись в обнаженные по пояс тела мужчин и отлетали в ночь, чтобы неожиданно вернуться с ещё большей яростью и атаковать их голые тела.

 

     То там, то здесь поблёскивали звёзды, которые ещё не были скрыты облаками. Лучи Луны растекались по редко торчащим, одиноким скалам, напоминавшим остро заточенное лезвие отполированного кремнёвого ножа.

 

     Всё громче становился плач койотов, и их голос далеко разносился. Воздух становился чище и холоднее, казалось, что кожа натягивалась на теле. Где-то далеко в южном направлении высилась длинная стена коричневато-красных скал. Немного ближе от того места раскинулась большая долина, окруженная рваными краями, переходящими в нагромождение камней, за которыми расстилалось, уходя в бесконечность, холмистое плато прерии - Великие Луга.

 

     Наконец, ночь начала постепенно отступать, меняя свои цвета на светло-гранатовый и уплывала к звёздам, уступая на востоке место красному, предвозвещавшему восходящее солнце и напоминавшему кровь, истекающую со дна земли.

 

     В полном блеске солнца семь фигур перешли через реку Нисхони ( Прекрасная), чтобы поприветствовать равнины Нижней Прерии. С этого момента их путь проходил через мягкие, волнистые луга, полные полевых цветов и плывущим над ними утренним холодным туманом.

 

     Казалось, что этот край не имел ни начала , ни конца, он был пуст и прекрасен. Ветер осторожно обдувал ту землю, разгонял туман и наигрывал на стеблях трав печальную, задумчивую мелодию.

 

 

 

     С каждой минутой становилось всё теплее, а нагретые солнечными лучами прерийные травы источали такой аромат, что кружилась голова.

 

     Под  конец дня они вступили в охотничьи угодья народа семат, так они называли  своих дальних родственников кайова-кфуда.

 

     Они решили остановиться на ночь, поесть, заночевать, а наутро, ещё до восхода солнца, отправиться дальше, чтобы к полудню оказаться в лагере дружественного племени.

 

     Ночь была холодной и влажной, мальчики прижались друг к другу и укрылись волчьими шкурами. Огонь не разводили, так как даже малейшее пламя было бы видно издалека. Несмотря на то, что они находились на территории сематов, он могли встретить тут  группу врагов. Согревая друг друга , они провели так время до утра.

 

    Когда первые луч солнца осветили прерию , они двинулись дальше в путь.

 

    Где-то около полудня Чёрный Ворон неожиданно дал знак рукой, чтобы все немедленно спрятались в траве. Перед глазами путников на расстоянии четырёх полётов стрелы показался всадник.

 

     Он медленно въехал на холм, который, как остров на озере, выступал из травы. Чёрный Ворон пристально разглядывал чужого воина. По причёске, крою штанов он узнал в нём одного из молодых мужчин сематов. Он поднялся из укрытия, встал прямо и поднял обе руки, скрестив их над головой.

 

   Воин на коне приглядывался к нему некоторое время, затем повернул коня и погнал его галопом по направлению  к семи кайовам, которые поднялись с земли. Вдруг резко перед ними он остановил коня так, что облако пыли на некоторое время закрыло коня и всадника.

 

    Прежде чем это  облако успело осесть, воин сематов соскочил с лошади и  встал перед небольшой группой кайова.

 

      - Добро пожаловать. Я полагаю, что мои родственники желают испытать Дымного Коня, проехав на нем верхом. Так как иначе вы не стали бы себя утруждать ненужным походом через Зелёные Поля. Приближается время большой охоты, и только тот добудет много мяса и бизоньих шкур, кто будет иметь хорошего коня.

 

     - Наш брат сказал правду, - ответил Чёрный Ворон.

 

    - Пусть мои братья последуют за мной, - велел кайова-апач.Блуждающий Медведь и шесть его товарищей бежали за ним "собачьей рысью".

      Вскоре они одолели последний холм и увидели тут же, над берегом реки,  типи своих сородичей.

 

    Жители поселения заметили их издалека и собрались на краю лагеря, а поприветствовать гостей помчались на своих конях молодые юноши, сопровождаемые сворой собак.

 

    В сопровождении радостных возгласов и лая собак вся группа новоприбывших подошла к палатке вождя - Быстрого Соколоа (Giakaita).

 

     Гиакаита, могучего сложения мужчина, с сединой в волосах, с острыми, правильными и приятными чертами лица, ждал перед своим типи гостей.

 

     Воин сематов ловко соскочил с коня  и молча встал справа от вождя, скрестив на груди  руки.

 

     Гости так же остановились и, как того требовал обычай, ждали , пока старший не заговорит с ними первый.

 

    - Приветствую моих сородичей, Мои глаза видят усталость и пыль, покрывающую ваши тела. Сперва пусть мои родственники воспользуются типи пота, а после очищения тела и после еды встретимся в этом же месте  обсудим, чем мы могли бы вам помочь. Отседаба, - закончил Быстрый Сокол.

 

     Тот же воин, который привел их в селение, теперь проводил кайовов,  изрядно натёрших ноги, на окраину лагеря, где почти на самом краю реки стояло Сейдл-кудох (типи пота).

 

     Оно отличалось от других палаток тем, что не имело отверстия для дыма, а своими очертаниями она была похожа на отсеченное полушарие, покрытое  натянутыми промасленными шкурами.